Ссылки для упрощенного доступа

"Она – наш ребенок". Американка девять лет пыталась удочерить девочку


Катрина и Стив Морриссы с Лерой (Наташей) в 2012 году
Катрина и Стив Морриссы с Лерой (Наташей) в 2012 году

Американка Катрина Моррисс девять лет боролась за право стать мамой девочке Лере из детского дома Санкт-Петербурга. Морриссы одна из тех американских семей, кто не успел оформить документы на усыновление в декабре 2012 года до принятия "закона Димы Яковлева", который запретил гражданам США брать детей из российских детдомов. 19 декабря этого года рухнули ее последние мечты: Лере исполнилось 16 лет и теперь не только законы России, но и законы США не позволят ей удочерить девочку. Об истории борьбы и большой любви без счастливого конца американка рассказала Север.Реалии.

Город Солт-Лейк сити, штат Юта. Семья Морриссов наряжает рождественскую елку: над камином среди подарочных носков с детскими именами висит один с именем Наташа. Катрина Моррисс приготовила его еще 9 лет назад, когда в канун Нового 2013 года их семья готовилась к появлению приемной дочери из России.

Я прочитала, что имя Наташа значит "рожденная в рождество", "новое рождение", "новое начало". И я подумала, что для нее это и есть новое начало. Мы хотели дать ей имя после переезда в США Наташа-Валерия, посмотреть, какое имя ей понравилось бы больше, вспоминает Катрина.

История "удочерения"

Катрина и Стивен прилетели из США в Санкт-Петербург летом 2012 года: до этого они почти год ждали разрешения на знакомство со своей дочкой 7-летней Лерой. У Леры синдром Дауна, биологические родители отказались от нее при рождении. Домохозяйка Катрина и инженер Стивен на тот момент были родителями четверых детей троих родных сыновей и дочки Нивеи, которую они удочерили в 2010 году. Вторую девочку они хотели удочерить именно с синдромом Дауна.

Я знаю: у таких детей есть большой потенциал

– Раньше я была волонтером и работала с такими детьми. Я знаю, как обеспечить таким детям жизнь дома, – объясняет Катрина. – Я знаю: у таких детей есть большой потенциал, нужно только им дать все необходимое для реабилитации и учебы. В США не много детей с синдромом Дауна, которых можно усыновить, поэтому мы остановились на России.

Спустя несколько месяцев после личной встречи с Лерой Морриссы подали документы на удочерение в Санкт-Петербургский городской суд. Семья уже строила планы на переезд. 26 ноября суд вернул документы, так как в них были недочеты. Исправить их нужно было к 30 декабря. "Это было бы последним шагом перед удочерением", вспоминают Морриссы. Но сделать этот шаг они не успели 28 декабря 2012 года президент Путин подписал тот самый "закон Димы Яковлева".

Катрина Моррисс с Лерой, 2012 год
Катрина Моррисс с Лерой, 2012 год

Закон носит имя мальчика Димы Яковлева, воспитанника детского дома из Псковской области, которого усыновили граждане США. В 2008 году ребенок погиб в результате несчастного случая – приемный отец на 9 часов оставил сына в закрытой машине на жаре. На момент смерти мальчику было 1 год и 9 месяцев. По американскому законодательству приемному отцу грозило до 10 лет лишения свободы за непреднамеренное убийство, но 17 декабря 2008 года он был оправдан. Российские власти вспомнили о Диме спустя четыре года. Считается, что он стал российским ответом на принятие в США Закона Магнитского, вводящего персональные санкции в отношении российских чиновников, причастных к гибели в тюрьме аудитора компании Firestone Duncan Сергея Магнитского.

Нам даже в голову не могло прийти, что кто-то может быть настолько жестоким

Семья Морриссов в политические нюансы на тот момент не вдавалась. Они не верили, что не смогут завершить процедуру удочерения, ведь процесс был запущен задолго до того, как появился проект закона.

– Cначала мы не паниковали. Мы думали, что нам разрешат закончить процедуру. Мы действительно верили, что два государства смогут проработать этот вопрос хотя бы для тех детей, которые уже виделись с родителями. Нам даже в голову не могло прийти, что кто-то может быть настолько жестоким, чтобы не разрешить нам закончить процедуру удочерения. В начале мы просто ждали, что будет. Но ничего не произошло! – вспоминает Катрина.

Вместе с Морриссами в подобной ситуации оказались еще около 300 американских семей. Это те, кто начал процедуру усыновления детей из российских детских домов. Из них около 50 семей, как и Катрин со Стивеном, успели лично познакомиться со своими детьми. Вместе они организовали сообщество Parents United и начали отправлять запросы в правительства обеих стран США и России с просьбой отменить российский закон или хотя бы позволить им завершить начатую до запрета процедуру. Но бесполезно.

– Американские власти просто сказали нам: "Забудьте про этих детей. Удочерите кого-нибудь другого, не из России". Но как это возможно? – говорит Катрина.

История борьбы

Катрина вспоминает, как чувство несправедливости и горя не давали ей покоя первые годы, поэтому она не оставляла попытки достучаться до чиновников. В январе 2014 года она приехала в Москву, чтобы попробовать встретиться хоть с кем-то из российских политиков или тех, кто мог бы помочь в этой ситуации. Но встречи не получилось. О том, чтобы увидеть Леру, также не было речи закон запретил даже приближаться к детскому дому, где живет девочка.

– Даже если бы закон разрешал мне увидеться с ней, я бы отказалась. Я понимала, что я не смогу взять ее с собой, и эта ситуация могла ее запутать еще больше и разбить сердце. Вместо этого я передала ей подарки через волонтеров, думаю, что их внимание было важным для нее. Она чувствовала себя в центре внимания в те минуты, – говорит Моррисс.

В 2014 году в России вышел фильм "Казенные дети" про детей, которых не смогли усыновить американские семьи. В нем, кроме истории Морриссов и Леры, собраны мнения защитников "закона Димы Яковлева". В том числе интервью дает тогдашний уполномоченный по правам ребенка в России Павел Астахов. Его слова о том, что журналистам стоило бы искать приемных родителей для Леры в Петербурге, а не цепляться за историю с Америкой, одновременно шокировали Катрину, но также дали понять, что диалога с Россией наладить не получится.

В 2012 году Морриссы виделись с Лерой (Наташей) три раза
В 2012 году Морриссы виделись с Лерой (Наташей) три раза

– Он был так зол на человека, который брал у него интервью. Он так резко говорил: "Нет, мы не будем делать никаких исключений!" Я также была расстроена из-за того, какие мнения звучали в этом фильме об американцах. Люди говорили, что мы берем детей из России и продаем их на органы. Это безумие, – вспоминает Катрина.

Мы хотим, чтобы наша дочь смогла жить с нами!

В 2013 году Parents United подали иск в Европейский суд по правам человека и выиграли. В январе 2017 года суд признал, что "закон Димы Яковлева" нарушил право на уважение частной и семейной жизни американских граждан, которые уже вступили в процедуру усыновления и виделись с детьми, а также дискриминировал их в праве на усыновление. Но это не помогло: ЕСПЧ не хватило полномочий для того, чтобы изменить ситуацию. Кроме денежной компенсации, американские семьи не получили того, чего хотели.

Нам присудили около трех тысяч долларов компенсации. Но мне не нужны деньги. Мы хотим, чтобы наша дочь могла жить с нами! говорит Моррисс.

Лера/Наташа и Рождественское желание

Катрина не может общаться с дочкой, но через волонтеров и знакомых местных журналистов она знает все о жизни и взрослении Леры, ей присылают фото и видео с девочкой.

А еще каждый год Катрина собирает подарок ко дню рождения Леры и Новому году для дочери и ее друзей. В первый год она отправила вязаные шапочки и игрушки для всех детей, а Лере еще и красивое платье.

Под фотографией Леры в шапочке со значком Супермена Катрина написала: "На ней шапка Супермэна. Я думаю, что она использует свои суперспособности, чтобы когда-нибудь оказаться дома".

Лера (Наташа) с ее группой в Детском доме, 2013 год
Лера (Наташа) с ее группой в Детском доме, 2013 год

– В 2013 году я нашла тех, кто сможет передать шапочки для Леры и ее друзей. Путь был такой: из Вашингтона в Польшу, из Польши в Москву, из Москвы в Петербург. Каждый год после этого я передавала через волонтеров подарки Наташе и новое платье, рассказывает Катрина.

Несколько лет назад Катрина Моррисс начала отправлять Лере новые платья: теперь каждый Новый год Лера ждет их с нетерпением. В фейсбуке Катрина создала группу под названием "Наташа и Рождественское желание", по названию книги, которую Катрина написала специально для девочки. В группу она выкладывает новости о жизни дочери и фото в новых нарядах, которые Лера очень любит.

Мечта, которая не сбылась

19 декабря 2021 года Лере исполнилось 16 лет. На этот день рождения Катрина также отправила подарки и платье дочери. Правда, пока не получила новых фотографий от тех, кто взялся помочь с передачей подарка. Но вместе с праздничным настроением в этом году Катрина снова пережила утрату: по законам США нельзя брать под опеку детей из других стран, если они старше 16 лет. Также американские законы не дают права на иммиграцию людям, которые воспитывались в детских домах.

Она не сможет жить самостоятельно и ей нужна постоянная помощь

Я не очень понимаю этих законов, мне они кажутся странными, жалуется Катрина конкретно на эти законы США и в целом на всю историю с удочерением Леры.

Единственное, что может и пытается сделать сегодня Катрина с помощью благотворительных организаций в России, это найти Лере приемную семью, чтобы уберечь ее от существования в психоневрологическом интернате.

– Совсем недавно я узнала, что в России пытались принять закон, по которому совершеннолетние выпускники детских домов с инвалидностью могут рассчитывать на участие в специальной программе поддержки. Программа предусматривает возможность совместного проживания выпускников детдомов, а для тех, кто не может себя обслуживать, предусмотрена поддержка опекуна. Это как раз случай Леры: она не сможет жить самостоятельно, и ей нужна постоянная помощь. И я надеялась, что это поможет решить проблему. Если бы этот закон, мы смогли бы найти для Наташи специального опекуна. Но его не могут принять уже шесть лет, – говорит Катрина.

Катрина написала книгу "Наташа и Рождественское желание"
Катрина написала книгу "Наташа и Рождественское желание"

Редакция Север.Реалии направила в петергофский дом-интернат № 1, где воспитывается Лера с вопросами о том, были ли обращения за эти годы от потенциальных приемных родителей об опеке над ней. Ответ не пришел. В интервью проекту "Редакция" директор дома-интерната Валерий Асикритов рассказал, что они сожалеют о том, что Морриссы не смогли удочерить Леру.

Я понимаю, сколько Лера упустила потому, что нам не дали ее удочерить

"Перед этим мы оформили нашего воспитанника на семью в Америку. Мы до сих пор поддерживаем с ними отношения: по скайпу с ними общаемся, видимся. И они нам присылают отчеты, хотя не обязаны этого делать. И мы видим, что ребенок прекрасно себя чувствует, все замечательно. Наверное, у Леры была бы такая же замечательная судьба", – говорил Асикритов.

С просьбой помочь найти Лере новую семью в России, Катрина Моррисс писала в российскую благотворительную организацию "Даунсайд Ап", которая помогает семьям, где есть дети с синдром Дауна. Ей ответили, что это будет почти невозможно, обычно детей с таким диагнозом в приемные семьи не берут.

Мое сердце болит, когда я понимаю, сколько Лера упустила потому, что нам не дали ее удочерить, признается Катрина.

И все же американка не теряет надежды: у нее есть еще два года до 18-летия Леры, когда из детского дома ее переведут в ПНИ и шансов на нормальную жизнь не останется вовсе.

Лера (Наташа) в ее новом платье от Катрины, 2017 год
Лера (Наташа) в ее новом платье от Катрины, 2017 год

Сегодня на сайте фонда "Измени одну жизнь" есть ролик про Леру. Видео про девочку заканчивается словами: "Жизнерадостной Лере хочется каждый вечер слушать колыбельные из уст любимой мамы. Девочка ждет родителей". Катрина не может смотреть на это без слез. Ей вдвойне обидно, что это желание у нее и Леры взаимно: все девять лет они боролись за воссоединение, но проиграли в этой битве.

В моем сердце я ее мать, а настоящая мать борется за своего ребенка

– Все это время я искренне чувствовала, верила, что она моя дочь. Когда я встретила ее впервые и мы были вместе с ней и моим мужем, мы сказали ей, что она станет частью нашей семьи. И мы стремились к этому. Когда американское правительство сказало нам, чтобы мы нашли другого ребенка в другой стране, мы ответили, что мы не хотим другого ребенка. Она – наш ребенок. Она всегда была частью нашей семьи. Даже несмотря на то, что она никогда не жила с нами. Я искренне переживаю о ее судьбе, я хочу, чтобы она была счастлива. Я чувствую, что если я не буду бороться за нее, то никто не будет, ведь у нее больше никого нет. Я считаю себя ее мамой, несмотря на то, что российское правительство считает иначе. В моем сердце я ее мать, а настоящая мать всегда борется за своего ребенка, – говорит Катрина Моррисс.

XS
SM
MD
LG