Паразиты

Вячеслав Чернов

Когда мы начали три года назад строить дом на территории, которую город выделил под ИЖС вблизи Шерегеша, вся эта земля, квадратом километр на километр, представляла собой нечто напоминающее пустыню – вся ценная древесина была оттуда вывезена, кое-как намазан на голый грунт щебень, чтобы можно было с трудом проехать, и вокруг – огромные поля незанятой земли.

Когда я начал тыкать пальцем в разные стороны, я услышал – а это земельные участки бывшего главы полиции, а это – другого главы полиции, а это – родственника главы полиции, а это – руководителя строительной фирмы, которая получает все бюджетные подряды, а это – работника администрации и так далее.

Когда люди начинают говорить – а вот в других странах тоже коррупция и не все хорошо, я всегда думаю – да какая же ты скотина. Не так чтобы я сильно акцентировался на этой мысли, но мельком она обязательно проносится. Потому что когда люди пытаются поставить знак равенства между эпизодической коррупцией как преступлением и коррупцией, заменившей собой систему государственного управления, – кто они, если не скоты?

В нашем случае речь не идет об эпизодической коррупции. У нас коррупция лежит в основе государственного строя. Является его фундаментом.

Как системная коррупция выглядит на практике?

Любая услуга, любое право – только после оплаты паразиту, только после приношения, только после поклона князьку. Закон ничего не гарантирует. Абсолютно. Ничего невозможно добиться судом. Работают только понятия и связи.

Это когда любое благо, доступ к любому праву и возможности лежит через институт посредничества в виде прослойки паразитов. При системной коррупции тебе совершенно необязательно становиться осознанным и добровольным участником коррупционной схемы – ты по умолчанию являешься звеном коррупционной цепочки просто по факту пользования той или иной услугой. Ты едешь по дороге, на строительстве которой украли миллиард; заливаешь в бак бензин, произведенный на заводе, принадлежащем сыну мэра; оплачиваешь услуги ЖКХ структуре, которая вышибла с рынка конкурентов благодаря взятке; едешь в такси, владельцы которого расчистили для себя нишу методами братков из 90-х, и так далее.

Любая услуга, любое право – только после оплаты паразиту, только после приношения, только после поклона князьку. Закон ничего не гарантирует. Абсолютно. Ничего невозможно добиться судом. Работают только понятия и связи.

Прослойка паразитов образует непреодолимый фильтр между тобой и реализацией любого твоего желания, будь то перемещение, какой-либо продукт, пользование связью, открытие и функционирование ларька, желание построить дом, защита интересов – что угодно.

Системная коррупция никогда не позволит развиться конкуренции, так как все ключевые сферы заняты паразитами, родственниками паразитов и друзьями паразитов. Конкуренцию они видят в страшных снах и костьми лягут, чтобы уничтожить её любыми средствами.
Системная коррупция обеспечивает гарантированное обогащение самым наглым, беспринципным, бессовестным, тупым уродам.

Прослойка паразитов прессуется в однородную массу, в которой все друг с другом повязаны и служат одной цели – обеспечению для себя лучших условий и возможностей.

Их легко можно менять местами – и буквально ничего не изменится, учительницу-фальсификатора посадить в кресло судьи, на судью прицепить погоны следователя, следователя отправить замом в администрацию, зама отправить в депутаты – все эти люди в условиях системной коррупции очень несущественно отличаются друг от друга, потому что выполняют не функции, предписанные законом, а живут по понятиям, покрывая друг друга и помогая друг другу оставаться на плаву при любых раскладах.

Иногда прослойка выплёвывает какого-нибудь члена как кусок грязи, отваливающийся под тяжестью своего веса, – это является издержками системы, случается весьма редко и всегда служит дополнительным стимулом взяться друг за друга покрепче и теснее сомкнуть ряды.

В системной коррупции невозможно общее преуспевание и развитие, так как основная масса ресурсов, сил, времени поглощается этим фильтром, состоящим из паразитов. Прослойка амортизирует все усилия и сводит их на нет.

Обычные граждане не понимают, что налоги – это лишь малая часть того, что они вынуждены отдавать. Гораздо более значительными являются ежемесячные "коррупционные платежи", которые не проходят по ведомостям и не поддаются бухгалтерскому учету.

Просто когда учитель слышит, что в Америке, например, его коллега получает 400 тысяч, а он – всего лишь 30, это означает, что примерно 370 тысяч он платит так называемых "коррупционных платежей", которые в условиях нормальной экономики и законопослушного функционирования государства до него бы доходили, но в условиях системной коррупции до него доходит только 10%.

Вот, собственно, и вся разница между коррупцией в цивилизованных странах, где на "коррупционные платежи" приходится 0–10% доходов граждан, и системной коррупцией в России, где граждане вынуждены отдавать прослойке паразитов последние штаны и слушать от неё про макарошки, отсутствие долговых обязательств государства и непоправимый урон, нанесенный войной 80 лет назад.

Вячеслав Чернов – предприниматель

Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакции