1 сентября сайт Сибирь.Реалии опубликовал статью "Ломка зэков, прикрытая законом", основанную на письме заключённого Ивана Асташина. В этом публицистическом тексте Асташин красочно рассказал о несправедливостях устройства жизни в колонии, о различиях между кастами зэков, сотрудничестве некоторых из них с тюремной администрацией и психологическом давлении, которое оказывают на осуждённых сотрудники исправительных учреждений. Эти свидетельства переданы редакции политическим активистом и бывшим осуждённым по "Болотному делу" Владимиром Акименковым, который с 2014 года общается с Асташиным как посредством обычных "бумажных" писем, так и через систему сообщений "ФСИН-письмо". Руководство Красноярской ИК-17 утверждает, что Асташин никакого письма не писал и что никаких нарушений закона в колонии не допускается.
Иван Асташин
Иван Асташин – осужденный за участие в "Автономной боевой террористической организации". "Дело АБТО" – уголовное дело о серии поджогов, которые были квалифицированы ФСБ как террористическая деятельность, в рамках которого проходили десять молодых людей, приговоренных в 2012 году к различным срокам лишения свободы от условного до 13 лет в колонии строгого режима самому Асташину. Позднее ему снизили срок до 9 лет и 9 месяцев. В заключении Асташин находится уже девятый год. Сначала он отбывал наказание в Красноярской ИК-17. В 2014 году его этапировали в Норильск, в ИК-15.
19 сентября редакция сайта Сибирь.Реалии получила письмо из ФКУ ИК-17 ГУФСИН России по Красноярскому краю с требованием опровергнуть информацию, содержащуюся в статье "Ломка зэков, прикрытая законом". В письме утверждается, что приведённые в этой статье сведения не соответствуют действительности, поскольку "учреждение периодически подвергается проверкам со стороны ГУФСИН России по Красноярскому краю, Красноярской прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, общественно-наблюдательных комиссий, но фактов, указанных в статье, не выявлено. По факту размещения статьи осуждённый Асташин И.И. в своём объяснении указал, что к публикации данной статьи он никакого отношения не имеет, информацию, указанную в ней, никому не передавал". ФКУ ИК-17 считает, что из-за публикации указанных сведений без необходимой проверки деловая репутация этого исправительного учреждения опорочена, и добивается удаления статьи с сайта Сибирь.Реалии.
Асташин, как человек строптивый, вызывает у администрации колонии особое неприятие
Переданное в редакцию Сибирь.Реалии Владимиром Акименковым письмо Асташина ничем не отличается от предыдущих его сообщений и написано, как легко можно установить, тем же почерком. Тем не менее, опасаясь за судьбу находящегося в непростых условиях тюремного заключения Асташина, мы выполняем требование ФКУ ИК-17: нельзя исключать, что на Ивана для составления подтверждающего позицию руководства колонии сообщения могло быть оказано давление. В середине сентября появилась информация о том, что Асташин по неизвестным его родственникам и редакции причинам был перевезен из колонии в Красноярскую краевую туберкулёзную больницу №1. При этом, по словам красноярского адвоката Натальи Алексеевой, которая по просьбе матери Асташина посетила эту больницу, там его не оказалось. Где находится сейчас заключенный – неизвестно. Вот что заявили по поводу этапирования Асташина в Красноярск в интервью корреспонденту сайта Сибирь.Реалии Владимир Акименков, мать заключённого Ольга и его норильский адвокат Инна Демьяненко.
Владимир Акименков, политический активист, бывший заключённый по "Болотному делу":
Владимир Акименков
"На Асташина оказывали давление и раньше: за последние несколько месяцев его неоднократно без видимой причины отправляли в ШИЗО. Примерно год назад его перевели в отряд строгих условий содержания в норильской колонии. Я думаю, это связано с тем, что Асташин, как политзаключенный и как человек строптивый, вызывает у администрации колонии особое неприятие. Я хронологически не сопоставлял репрессии против Асташина с появлением в СМИ написанных им текстов, но допускаю, что как минимум в части случаев усиление давления на него могло быть связано с появлением новых текстов о реалиях фсиновской империи.
Возможно, усиление давления и в этот раз связано с публикацией текста Асташина на сайте Сибирь.Реалии. Однако я не думаю, что причиной этапирования стала статья. Она могла явиться одним из поводов. Политзаключенные часто публикуют свои тексты, пока отбывают наказания. По сути, это одна из немногих возможностей достучаться до мира и до находящихся на свободе людей. Таким образом, осуждённые пользуются именем политзаключенного, чтобы рассказать о зверствах, которые творятся в колониях. Публикация возможна, пока письма недостаточно внимательно просматриваются цензором. В норильской колонии, например, вопрос цензуры никогда остро не стоял. Асташин всегда мог в письмах рассказывать о том, за что его наказали или почему посадили в ШИЗО. Впервые его сообщение мне через "ФСИН-письмо" отцензурировали в августе. В центре его ответа просто зияло белое пятно: цензор изъял целый абзац текста. Насколько я понимаю, речь шла о том, что администрация колонии поместила его на пять суток в ШИЗО за отказ подметать прогулочные дворики. Подробности были вычеркнуты.
Параллельно с этим цензура впервые за время переписки не пропустила два моих электронных письма Асташину. Я посылал ему два материала: текст выступления Алексея Полиховича на митинге 10 августа в Москве и текст политэмигрантки по делу "Сети" Александры Аксеновой о ее родителе-полицейском".
Ольга Асташина, мать заключённого:
Мы не понимали, администрация просто запугивает или реально готова предпринять какие-то действия. Вскоре все прояснилось
"В последнее время на Ваню постоянно оказывали давление. Это может быть связано как с его публикациями в СМИ, так и с тем, что ему остался всего год до освобождения. Претензии к нему возникали на ровном месте. Например, он работает в колонии оператором деревообрабатывающей установки: стоит у пилорамы и пилит доски. В один из летних дней, когда стояла тридцатиградусная жара, с работы он вернулся весь потный. Душ принимать им запрещено, но умываться можно. Ваня подошел к умывальнику, снял китель, наклонился над умывальником и стал умываться. Сотрудники колонии заметили, что он снял китель, зафиксировали это на камеру, и в итоге его отправили в ШИЗО за нарушение формы одежды. То есть то, что человек снял китель, чтобы умыться, а потом тут же его надел, никого не волновало.
Потом к нему придрались из-за того, что он слишком долго находился в туалете. Ваня лег спать, через некоторое время вышел в туалет. Отлучился больше чем на десять минут – снова нарушение.
В общем, нарушения сыпались одно за другим. В конце концов в неофициальной беседе сотрудники колонии намекнули Ване, что, если он не будет сотрудничать с администрацией, его либо отправят в ЕПКТ (единое помещение камерного типа – наиболее строгая изоляция злостных нарушителей установленного порядка отбывания наказания от других категорий осужденных. – Прим. СР), либо в больницу в Красноярск. Об этом я узнала от адвоката. Она была у Вани в конце августа. Мы не понимали, администрация просто запугивает или реально готова предпринять какие-то действия. Вскоре все прояснилось.
Российская тюрьма. Рисунок Станислава Таничева
Я получила письмо от Вани. Он написал, что его везут в КТБ-1 (Красноярская краевая туберкулезная больница №1. – Прим. СР). С чем это связано, какой ему поставили диагноз, чтобы туда этапировать, он не сообщил. Я пыталась добиться ответа на эти вопросы у администрации норильской исправительной колонии №15, где он отбывал наказание. Там ничего не сообщают, прикрываются тем, что информация конфиденциальная. В КТБ-1 тоже ничего не говорят: "Если он действительно к нам поступил – мы сообщим в течение десяти дней".
Почему Ваню отправили именно в туберкулезную больницу, тоже не могу понять. Он ничем не болел, по словам адвокатов. В администрации норильской колонии мне сказали, что в этой больнице есть несколько отделений. Возможно, Ваню определили в какое-то другое. Главное – чтобы не в психоневрологическое, где заключенным вкалывают всякие нехорошие препараты".
Инна Демьяненко, адвокат:
"На Ивана Асташина постоянно оказывали давление. Насколько я знаю, к нему никогда не применяли физическую силу, но давили психологически. Например, его запугивали тем, что, если он не пойдёт на сотрудничество с администрацией, его лишат связи с родственниками, создадут ещё более невыносимые условия содержания или увеличат срок.
Давление усилилось из-за публикации текста под авторством Ивана на сайте Сибирь.Реалии. Администрация начала его травить и настраивать против него других осужденных. В течение какого-то времени у них не работало "ФСИН-письмо". На вопросы заключенных, с чем это связано, сотрудники колонии отвечали: "Это всё из-за Ивана Асташина. Он публикуется, обходит цензуру и пишет жалобы". Конечно, на него начали косо смотреть.
Во время этапа с заключенным можно делать все что угодно, в том числе пытать
На последнюю нашу встречу 13 сентября я не смогла прийти, потому что у меня заболел ребенок. Отправила к Ивану свою коллегу. По её словам, чувствовал он себя отлично. Никаких намеков на болезнь не было, поэтому я удивилась, когда узнала, что его этапировали в больницу. Признаков туберкулеза тоже не было. Думаю, таким образом администрация просто решила его изолировать.
Российская тюрьма. Рисунок Станислава Таничева
Во время этой встречи Иван рассказывал, что на него оказывают давление и что его могут перевести в Красноярск. Он также сказал, что его заставили отказаться от авторства опубликованного текста. Насколько я понимаю, он письменно написал опровержение, отметив, что никакого отношения к статье не имеет. Адвокату Иван говорил, что больше всего переживает из-за самого этапа, потому что этот процесс занимает несколько суток, там нет камер, и в это время с заключенным можно делать все, что угодно, в том числе пытать. Насколько я понимаю, ему обещали, что этапа не будет, если он письменно откажется от авторства статьи".
Редакция сайта Сибирь.Реалии обращается к руководству ИК-17. Мы настаиваем на посещении Ивана Асташина корреспондентом сайта Сибирь.Реалии в Красноярской краевой туберкулёзной больнице или в том исправительном учреждении, где он сейчас находится.